Жить этим милым созданиям осталось около 3-х недель, а то и меньше. Советские зверобои отловили их на льдинах в Белом море и живыми доставили на материк. В специальный вольер, где их будут растить на убой.

Фотография сделана в 1974 году в селе Койда Мезенского района Архангельской области. Поселение расположена на одноименной реке, которая впадает в Мезенский залив Белого моря и является удобным портом.

Уже сотни лет архангельские поморы ведут промысел гренландских тюленей в Белом море. Домом для животных являются льдины – здесь они рождаются, проводят все время вне морской охоты и здесь же умирают, либо от старости в 25-20 лет, либо раньше, став добычей белых медведей и человека.

Новорожденный (как правило, это происходит в феврале-марте) детеныш гренландского тюленя проходит несколько стадий линьки и на каждом этапе развития за животным используется специальное название:

зеленец (первые несколько дней) – потому что его шерсть с зеленоватым отливом,

белёк (до 3-х недель) – шерсть белоснежная, на фоне которой выделяются черные глазки и нос,

хохлуша (4-я неделя) – шерсть становится сероватой и наконец,

серка (от 1 месяца до 1 года) – когда шерсть приобретает серебристый оттенок и по своему качеству считается идеальной для изготовления меховых изделий.

Мех взрослого тюленя (от 1 года) имеет намного меньшую ценность, в том числе из-за специфического «морского» запаха.

Легче всего поймать мимишных бельков и хохлуш – они совершенно не пуганные и не боятся человека, а самое главное еще не умеют плавать и не могут спастись в море. А хохлуши прекрасно заметны на белой поверхности, особенно с высоты.

На одной крупной льдине могли уместиться десятки малышей. В старину поморы просто подплывали к льдинам на лодках, высаживались и применяли багры и дубины.

Важно переправить на берег живых животных – их помещали в специальные вольеры, где они вырастали до того момента, когда мех приобретал товарный вид. Далее следовал забой.

Их сало использовали в старину для отопления, мясо - на корм животных. В СССР и России туши перемалывали в муку для звероводческих хозяйств, а в странах Азии закупали туши, добытые в Канаде, и добавляли в консервы для домашних животных. Водонепроницаемые шкуры шли на изготовление кожаной одежды и обуви.

Из меха раньше выделывали шапки, варежки и обувь, но в советское и российское время почти весь мех уходил на экспорт. И не только из-за валюты. В нашей стране так и не научились обрабатывать бельковый мех, который быстро желтеет, а вот на Западе из него даже шили шубы.

Человек тюленье мясо в пищу не употребляет в силу специфического вкуса и запаха, но в голодные годы выбирать не приходилось.

Во время Великой Отечественной войны, добытые зверобоями туши детенышей и взрослых тюленей спасли десятки тысяч жизней в поморских деревнях, в самом Архангельске и даже в блокадном Ленинграде. Отвратительный тюлений жир давали детям, как богатый источников витаминов и микроэлементов, и даже протирали им механизмы артиллерийских орудий на кораблях Северного флота, вместо дефицитных технических масел.

Не случайно в 2010 году в Архангельске установлен памятник, который так и называется – «Памятник тюленю – спасителю жителей Архангельска и блокадного Ленинграда».

Кстати, лидерами белькового промысла в мировом масштабе был не Советский Союз – а Канада, Норвегия и Дания (Гренландия). В 70-е гг. XX века, в связи с падением численности гренландского тюленя, обитающего по всей Арктике, появились национальные, ежегодно меняющиеся, квоты на добычу бельков. Для России первых лет XXI века квота составляла 10 тыс. особей в год, для Канады – 350 тыс. В СССР для примера, в 80-е гг. ловили 14-15 тысяч голов.

С 2009 года бельковый промысел в России полностью запрещен, хотя на взрослых тюленей охотиться можно. В 2013 году РФ запретила импорт изделий из меха гренландских тюленей. С 2010-го в Евросоюзе и США запрещена любая продукция из тюленьего меха и мяса. Тем не менее, Канада и Норвегия до сих пор продолжают отлавливать бельков и хохлуш, но в гораздо меньших масштабах.

Уже упоминавшееся село Койда, где сделана фотография, являлась базой отечественного белькового промысла. Здесь располагался рыболовецкий и зверобойный колхоз-миллионер «Освобождение». При нем открылись и ферма по доращиванию бельков и хохлуш (в 1947 году), и завод по изготовлению мясной муки, и цех по первичной обработке шкур, и цех по вытопке жира, что использовался в фармацевтической промышленности, как добавка к рыбьему жиру.

Также бельковый промысел существовал и в Мурманской области, на Кольском полуострове.

В 1974 году, когда сделана фотография, койденские зверобои доставили на ферму 5195 живых детенышей.

Все цеха по переработке туш в 90-е гг. закрылись, продавать мясо и шкуры стало совсем невыгодно, только мех. Из Койды стали уезжать жители. От полного запустения спасает, что еще с советских времен здесь работают также и рыболовецкие колхозы.

Сегодня на Европейском Севере РФ существует мощное лобби, выступающее против запрета белькового промысла.

Их главный аргумент – взрослый гренландский тюлень за день съедает 10-15 кг рыбы.

Сейчас численности вида ничего не угрожает и его оценочная популяция в Белом море за короткий период выросла до 1,5 миллиона особей против 800 тысяч на момент запрета. Ежегодный приплод – примерно 10%.

Запрещенная добыча бельков и все еще разрешенная охота на взрослых особей регулировала численность морского хищника. А иначе тюлени просто сожрут всю рыбу в акватории Белого моря. И начнут погибать сами.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: